Данную картину вы можете увидеть на выставке «Исаак Левитан и авторский кинематограф», которая проходит при поддержке банка ВТБ в Еврейском музее и центре толерантности. Выставка продлится с 4 октября 2018 года до 20 января 2019 года.

«Бывало, придёт мокрый, дрожит. Скажешь ему: „Может, Ваня, чайку согреть? Или щец налью, у меня в печи горячие“. — „Нет, — бывало, скажет, — я сыт“. А какой уж тут сыт, дашь, бывало, ему горяченькой картошки — всю съест и ещё никогда не попросит, стеснительный был...» Этот трогательный рассказ относится к временам, когда совсем молодой студент Московской школы живописи, ваяния и зодчества Исаак Левитан квартировал у московской старушки. Та звала его Ваней и, конечно, не могла предположить, что у неё живёт гениальный художник.

Не знал этого и ночной сторож училища, солдат Землянкин, получивший от студентов прозвище «Нечистая сила», который частенько выгонял Левитана из здания, совершенно не думая, что тому негде ночевать. Жизнь впроголодь, на три копейки в день, редкие заработки, «короткий пиджачок и поношенные штанишки» — так выглядели первые годы Левитана на художественном поприще.

Смирный, незаметный, не обижающийся на насмешки и подначки товарищей, он внезапно заявил о себе, своём таланте и силе в марте 1877 г. Тогда в ученическом отделе V Передвижной выставки были представлены два его небольших пейзажа. Первый — «Солнечный день. Весна». Второй — как раз «Вечер».

Это был более чем впечатляющий дебют. Формально Левитан оставался учеником. Фактически же он сразу и вплотную приблизился к статусу состоявшегося художника. Ему всего лишь шестнадцать лет, семнадцать исполнится примерно через полгода, а о его работах — первых работах! — уже появились отзывы в прессе. Вот что отметил писатель и художественный критик Николай Александров в рецензии «Русских Ведомостей» от 6 апреля 1877 года: «Пейзажист г. Левитан выставил две вещи — одну „Осень“ (так критик назвал „Вечер“) и другую — „Заросший дворик“ с берёзками и какими-то строениями, освещёнными ярким солнышком, пробивающимся сквозь берёзовую листву. Солнечный свет, деревья, зелень и строения — всё это написано просто мастерски, во всём проглядывает чувство художника, его бесспорно жизненное впечатление от природы; судя по этим двум картинам, нет сомнения, что задатки г. Левитана весьма недюжинного характера».

К периоду подготовки и создания этих полотен относится любопытный эпизод, связанный с именем прославленного пейзажиста Алексея Саврасова, в классе которого и учился Левитан. Преподаватель ворвался в мастерскую, выбил окно, поранив при этом руку, и закричал: «Что пишете? Табачный дым? Навоз? Серую кашу? Весеннюю теплынь прозевали! Снег таял, бежал по оврагам холодной водой — почему я не видел этого на ваших этюдах? Срам и чепуха!»

Дисциплинарное вливание пошло на пользу. Во всяком случае, Левитан после этого стал появляться в классе гораздо реже, пропадая на этюдах в Сокольниках. Саврасов же торжествовал: «Что? Левитана опять нет? Это ничего, что не ходит, он там, на природе, думает…»